Ну, другие с этим как-то могут - рассказывать, где и чо больно, особенно любимой днявочке. Мои попытки в этом все такие же тщетные, но я стараюсь

!

!

- Знаешь, в чем наша большая проблема? - спросил у меня как-то Теодор.
- Ну в чем?
- Есть пословица: "послушный теленок две матки сосет". Наша проблема в том, что мы слишком поздно поняли, что у нас должны сосать, а не мы.

Между тем, заручился поддержкой брата. Да, он то еще хуйло, которое не защищает, пока совсем в нос не тыкнешь, прошлые грехи ему никто не отменяет. Почему-то теперь на все искренние предложения помощи у меня, сантиментального мудака, слезы начали наворачиваться, но приятно, что какое-то время я здесь буду не настолько один, как всегда.
Теперь-то, конечно, я никогда не смогу быть один - разве что мне не проломают череп, - но тот смысл, который я имел в виду, я вложил, а понимать его никому не обязательно.

@темы: словно Чингисхан, облитый ванильным мороженым, огонь, вода, медная экстраваганца

---

Каждый раз, когда кто-то спрашивает, как у меня дела

@темы: словно Чингисхан, облитый ванильным мороженым

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

БЕЛИАЛ ПЛИЗ

@темы: я спросил у ясеня, несклоняемая водка

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

запоздалое

Ты был хреновым отцом, неплохим человеком и классным доктором. Ближе к концу наши отношения все больше походили на взаимовыгодный похуй, что не может не радовать.
Я не хотел твоего приезда. Ты никогда не был на моем дне рождения, поэтому я не хотел быть на твоем.
Жаль, что ты так и не пересек границу в сорок лет.
Рест ин пис.

@темы: АЙДА К ЛЕДЯНОМУ БЕЗМОЛВИЮ СМЕРТИ, словно Чингисхан, облитый ванильным мороженым

---

победитель по боли

Такое маленькое, невзрачное и аушное, что я, наверное, даже закрывать не буду. А чо, пусть висит, в самом деле.
Очень люблю Максика! Так люблю, что готов делать ему больно не то что какую-то там вечность, а... а... а что-нибудь большее, чем вечность!

Offtop: стандартный Ад во всех смыслах, два Макса, только один хороший, а другой не очень.

Уводили, как правило, группками...

Уводили, как правило, группками: по Божьему указу, ни один очистившийся грешник ни на секунду не должен был задерживаться в Аду, а переводить сразу нескольких было удобнее и рациональнее. Черти, знаете ли, знают толк в рациональности: до Судного дня они пачкам душ обеспечивали бесплатный билет в огненные катакомбы, а теперь нехотя с ними расставались.
Несчастные тянули руки к искупившимся, просили взять с собой, но все будто резко оглохли — и можно понять, почему. Действительно ли накладывалась глухота на уши бывшим страдальцам или они так ликовали по поводу окончанию мучений, что не собирались обращать внимание на что-нибудь другое, кроме этого простого факта, доселе было неизвестно.
Но Макс Уолкер знал: все у них с ушами замечательно, и если инфантильный Бог и вправду думал, что такие твари, как люди, искупятся через страдания — что ж, накладочка, начальник! Даже когда они все стояли в ряд, ожидая, когда непостижимый сознанию взгляд обратится к ним, отчитывая за каждую проведенную на Земле секундочку, а затем назначая срок пребывания в Аду — нет, ничто не может запугать уродство в человеческой душе, коль оно там все-таки есть.
Зато когда пришло время мужа, Уолкер рыдал в голос, затем быстро успокаивался, а потом снова навзрыд.
— Ну, ну, — тихо говорил ему Вольта, — мы еще встретимся. Там.
— Конечно, — шептал Уолкер в ответ, чувствуя, как соленая влага испаряется на его лице, оставляя темные ожоги. — Встретимся, дорогой. Рано или поздно...
И тогда Уолкер понял, что даже миллиарды лет в Аду не сравнятся с той болью, что он испытал в тот момент. Ни одна печь не жгла его так глубоко, хоть и сжаривала плоть и кости до кучки пепла. Затем — тлета и его. Через мгновение Уолкер возвращался, подобно фениксу, чтобы сгореть еще раз — и в самые ближайшие сроки. И все равно ничто не ударило больнее, чем та секунда осознания.
Забавно, что даже жгучие колодцы Ада не отучили Макса лгать — что другим, даже любимому мужу-тезке, что себе. По преданиям, которые он всегда считал бредом, в Раю люди теряют память о своих грешных деяниях и этих каникулах в Аду, и с каждым днем они становятся красивее, чем были вчера. Пальмы под солнцем и семьдесят две девственницы. Или он что-то перепутал? В его жизни, Библия всегда годилась исключительно как тайничок для «Глока» или хотя бы «Беретта», пользоваться которым он все равно никогда не умел, да денег.
В последнюю секунду, проведенную с Максом, Уолкер тоже солгал.
Уолкеру уготована Вечность.

@темы: Решителен. Суров. Амбициозен, вот он, твой ебаный дирижабль, любовь - это быть его напарником по бизнесу

---

сурс

@темы: Осторожно, здесь восторг

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Свобода -
это когда забываешь отчество у тирана,
а слюна во рту слаще халвы Шираза,
и, хотя твой мозг перекручен, как рог барана,
ничего не каплет из голубого глаза.

@темы: ты что, Бродского не читал?

---

Cкачать Heather Dale Mordred's Lullaby бесплатно на pleer.com

@темы: you only hear the music when your heart begins to break

---

Самое время для моей любимой крейской Теодоро-картинки.

запись создана: 17.11.2014 в 20:45

@темы: КРЕЙГ БЛЯТЬ ПАРКИНСОН В РЯСЕ ААА

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

это так прекрасно, что я просто нимагу

Вокруг нарезают круги акулы и морские дьяволы. Влекомые запахом крови, они сопровождают меня по дороге в бездну.

Дело дрянь. Стараюсь прогнать боль. Сердце бешено стучит в ушах, в груди все пылает. Нужно постараться не наглотаться воды. Вокруг становится слишком темно. Я на глубине, и я знаю - назад дороги нет.

Но, может быть, у меня получится спасти Малкольма.

Снизу раздается удар, и натяжение цепи ослабевает. Пушка достигла морского дна.

Двигаюсь вниз по цепи. Впереди что-то есть. Надеюсь, это Грейвз. Судорожными движениями подтягиваю себя к нему.

Он прямо передо мной, но тьма такая, что я едва вижу его лицо. Мне кажется, он неодобрительно качает головой, злясь на то, что я вернулся за ним.

Начинаю терять сознание. Рука мне не подчиняется, да и удар по голове не прошел бесследно.

Отпускаю цепь и достаю из-за пояса кинжал. Не могу справиться с дрожью в руке.

Шарю в темноте. Каким-то чудом мне удается нащупать замок на кандалах Грейвза. Пытаюсь с помощью кинжала уговорить замок открыться - я проделывал такое тысячи раз. Дрожь в руке не унимается.

Думаю, Грейвз тоже сейчас паникует. Его легкие вот-вот должны взорваться. Замок не поддается.

Как бы поступил Малкольм, окажись он моем месте?

Я поворачиваю кинжал. Никаких уловок - просто грубая сила.

Что-то внутри замка поддается. И, кажется, я порезал руку. Кинжал устремляется прямиком во тьму бездны. Вот и все... Так, а это что за сияние?

Прямо надо мной. Ярко-красное. Красное и оранжевое... Оно заполняет все вокруг... Как оно прекрасно... Теперь я знаю, что это такое - умирать.

Смеюсь.

Вода врывается в легкие.

Я спокоен.

@темы: Осторожно, здесь восторг, Решителен. Суров. Амбициозен, вот он, твой ебаный дирижабль, Шляпу - не трожь

---

Келлхус улыбнулся, как прежде улыбался Ксинем над тем, что казалось ему одновременно и трогательным, и глупым.

— Бог испытывает нас, Пройас. Он еще не вынес приговор. Скажи, как может быть испытание без сомнений?

— Он испытывает нас… — с непроницаемым лицом повторил Пройас.

— Конечно, — печально произнес Келлхус. — Просто открой свое сердце, и ты сам все увидишь!

Открыть свое…

Пройас оборвал фразу; глаза его до краев наполнились недоверием и страхом.

— Он говорил мне! — внезапно прошептал он. — Так вот что он имел в виду!

Острая тоска во взоре, боль, сражавшаяся с дурными предчувствиями, — все это внезапно рухнуло, сменившись подозрительностью и недоверием.

«Кто-то предупредил его… Но кто? Скюльвенд? Неужели он зашел так далеко?»

— Пройас…

«Мне следовало убить его».

— А как насчет тебя, Келлхус? — бросил Пройас. — Ты сам-то сомневаешься? Великий Воин-Пророк боится будущего?

Келлхус взглянул на Эсменет и увидел, что она плачет. Он сжал ее холодные руки.

— Нет.

«Я не боюсь».

Пройас уже отступал, пятясь, через двустворчатую дверь, в ярко освещенную прихожую.

— Ну так будешь.

@темы: третья аналитика рода человеческого

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

утащилось тут у @Razumiya

Бальзакам в частности, любимым гаммийцам в целом.

@темы: Считаешь соционику лженаукой? А она считает тебя Наполеоном.

---

пафосности и усталости пост

До сих пор не могу понять, кто из нас сегодня умер - я или они все, но кто-то - точно.
Синхронизация: 98%, и я впервые почувствовал, каково оно - отходить на задний план и упираться в то, чего материально не существует.
Я больше никогда не назову ее "матерью" и никогда не назову их "братьями". Не брат ты мне больше, гнида черножопая, все дела.

@темы: АЙДА К ЛЕДЯНОМУ БЕЗМОЛВИЮ СМЕРТИ, словно Чингисхан, облитый ванильным мороженым

---

23.07.2015 в 07:10

Пишет  Ёсими:

ебанина про любовь
Меня настолько вывернула наизнанку почти дочитанная биография ВМ, что было сложно не стилизовать. И не получилось. "Не про это", под катом ещё четыре вот таких куска, всё болит, ничего не помогает, Пенталгин-Н.

-1-

Кто-то сердцем моим,
как трофеем, хвастал,
Ожидая, что буду противен всем,
А я люблю тебя так,
что мне выдали паспорт
На имя Владимира Эм.
Люблю тебя — так, что схватил бы душу,
Раздвинув пальцами дрожащие рёбра,
И ощущая,
как чувства сжигают и душат,
Тебе подарил её бы.
Мне в любовь такую годами верилось,
Хоть она и сжимала ночами глотку,
Я просил у людей
в абсолюте преданность,
Только их «Абсолют» — это водка.
Я для них открыл
своих чувств бутылку,
Ощущая в груди пустоту и жжение,
Ощущая металл в районе затылка,
Боялся лишнее сделать движение.
И пускай я остался для них ублюдком,
Бессовестной блядью и наглецом,
Я открывал глаза
и которые сутки
Видел твоё лицо.

закольцуй @ вывернись @ страдай

-2-

Просыпаться, не видя тебя напротив,
Понимать, что с жизнью что-то не так,
Ощущать, как крупная дрожь колотит,
Мог лишь я —
Сентиментальный чёртов мудак.
Ты сказала, что любишь красивые жесты —
Я гнул пальцы и вечным
пафосом истекал.
Но вот если что-то и будет к месту —
То только в этих стихах.
Я, укравший тебя у всего Востока,
Ценивший тебя, как никто другой,
Один себя чувствую — однобоким,
Хоть вой, выгибаясь дугой.
Я, тебе подаривший целое сердце,
Никого не видевший, кроме тебя,
Тебе его сам зажарил бы — с перцем,
Преподнёс бы, безостановочно,
Зло грубя,
Мол, хотела — бери,
чего ждать и ломаться?
Боишься, что не оправдаю надежд?
Я здоров и молод —
Немного за двадцать.
Ешь.


-3-

Я узнал, что голод бывает вечен —
Это если себя оценивать в грош,
Дать отбить себе почки,
Посадить печень —
Не зная, зачем живёшь.
За столом пустым,
переломанный, гнутый,
Я сижу теперь ровно — с вилкой, ножом,
Прогоняя голод, считая минуты,
Пока снова не буду
Им поражён,
Пока мне хлопок дверью
в спину не выстрелит,
И я нож от злости
В столешницу не воткну,
И тогда если что-то признаю истиной —
Только тебя одну.
Я узнал, что голод бывает вечен,
Будто кто-то желудок вырезал мне.
И когда я пойму,
что дышать больше нечем —
Дай побыть в тишине.


-4-

Каждый раз, когда я
выхожу на улицу,
Шум толпы ураганом сбивает с ног,
И над нами, молчащий, растоптанный,
Хмурится
Чей-то забытый бог.
Ты сковала розарием мне запястье
В его,
Забытого бога,
Честь.
Он обжёг мне кожу, расплавил,
Разбил на части —
Но я терпел.
Это всё, что есть.
Я терпел и дышал с присвистом, хрипло,
Раскалённого воздуха
Не хватало.
На губах, когда они к губам твоим липли,
Чувствовал вкус металла.


-5-

За тебя предлагали мне столько — я бы
При желании мог Рокфеллером стать,
Для тебя разверзлись небесные хляби,
А мне —
Ни креста, ни перста.
Для тебя — настоящее, кровью пропахшее,
Я стою, не двинувшись, в ней по шею,
Я стою со всеми, под нежностью павшими,
Люблю тебя как умею.
Я тебя нарёк бы своей Итакою,
Для тебя бы на спор я Трою взял,
А мне кричат: «Не имеешь права, собака!»
Нельзя.
Нельзя.
Нельзя.
Каждый шаг мне даётся с таким усилием,
Будто я тут гвоздями к земле прибит.
Ты прости,
что я грешник, а не мессия.
Только, прошу, люби.

@темы: Понимают умницы - человек в экстазе

---

Азирафаэль поднял меч. Раздался тихий хлопок, и меч воспламенился, словно вспыхнувший магний.

— Однажды научился, никогда не разучишься, — сказал он и с улыбкой взглянул на Кроули. — И еще мне хотелось сказать тебе, — добавил Азирафаэль, — на случай, если мы не выберемся из этой передряги… я всегда буду знать, что в сокровенных недрах твоей души есть искра добра.

— Ой, спасибо, — с горечью ответил Кроули. — Ой, утешил.

Азирафаэль протянул руку.

— Я рад нашему знакомству, — сказал он.

Кроули пожал ее.

— Ну, до следующего раза, — сказал он. — И… знаешь еще что, Азирафаэль…

— Что?

— Просто запомни, что я всегда буду знать — в сокровенных недрах твоей души ты в достаточной степени сволочь, чтобы стать достойным любви.

Послышался звук шаркающих шагов, и между ними встряла маленькая, но энергичная фигура Шедвелла, который решительно взмахнул своим Пугачом.

— Я не доверил бы вам, парочке южных гомиков, убить даже хромую крысу в бочке, — сказал он. — С кем мы теперь сражаемся?

— С Дьяволом, — просто сказал Азирафаэль.

Шедвелл спокойно кивнул, словно ожидал такого ответа, бросил ружье и снял шляпу, обнажив крепкий лоб, который знали и боялись все драчуны на улицах.

— Так я и понял, — сказал он. — Что ж, придется тряхнуть стариной и заняться рукоприкладством.

запись создана: 26.01.2014 в 18:40

@темы: Осторожно, здесь восторг, тяжела и неказиста жизнь ментального связиста, Когда они приходят играть в футбол, разносят стадион нахуй и жрут кресла!, Решителен. Суров. Амбициозен