Сильный, но не навязчивый характер, практически не поддающийся убеждению. Основная черта - внутренняя агрессивность, прикрытая внешней мягкостью и эмоциональностью. Быстрое взаимодействие, но медленное взаимопонимание.
[1:49:31] Johnny: хм [1:49:33] Johnny: я бы предпочел [1:49:35] Johnny: вопрос что-то вроде [1:49:40] Johnny: ОБОЖЕ МАМА У ТЕБЯ ЕСТЬ ХУЙ? [1:49:49] Johnny: но я же научился ничему не удивляться [1:49:56] Тиль: да, на самом деле я ваш отец [1:50:03] Johnny: Ронни? [1:50:04] Тиль: да [1:50:08] Johnny: ну [1:50:11] Johnny: добро пожаловать [1:50:13] Johnny: в этот нелогичный дом [1:50:14] Тиль: я вернулся с того света феерия в стиле "возвращение блудного отца"[1:50:23] Johnny: зачем тебе тот парик? [1:50:38] Тиль: чтобы привнести хоть немного логики в этот дом [1:50:47] Johnny: ... [1:50:50] Johnny: бывает [1:50:59] Johnny: а что тогда насчет тех медленных танцев за ручку? [1:51:02] Тиль: вот сумасшедший, правда? [1:51:05] Тиль: так я гей [1:51:08] Johnny: так я твой сын [1:51:22] Тиль: так я не удивлюсь, если инцест - обычное дело [1:51:32] Тиль: кстати [1:51:52] Тиль: ронни - это еще одна роль, где я не окажусь внезапно посередине [1:51:57] Тиль: я еще и сверху могу быть [1:51:59] Johnny: блядь, логично [1:52:00] Тиль: совсем [1:52:05] Johnny: да [1:52:06] Johnny: тут да [1:52:17] Тиль: сынок, еба, гуд ту си ю [1:52:31] Johnny: да [1:52:34] Johnny: смотри какой я вымахал [1:52:40] Johnny: я тоже по тебе скучал, папа [1:52:56] Johnny: темными вечерами с тяжелым альбомом [1:53:01] Johnny: который мне давала... пап [1:53:04] Johnny: а где наша мама [1:53:40] Тиль: о ком ты говоришь, сын? [1:53:59] Johnny: действительно. забыли [1:54:01] Johnny: забудем старые обиды [1:54:13] Johnny: прости, что разъебал в семь лет твой табачный набор [1:54:35] Тиль: никогда, сын [1:55:02] Johnny: печально
...окей, это даже можно назвать фиком. ПоООСил и бросил. Читать можно под эту прелесть:
Don't give up, because you're Kray. 576 слов Крейцеста, PG, Джимми снова отпиздили, но он выдал всем по щщам. Спасибо за идею Ежу, а за стиль дарлингу.Ему почти поставили технический нокаут. Между трясущимися руками – тонкими, сильными, крепкими, но тонкими – падает неровная кровавая клякса. Она вытекает изо рта медленно, липкой струйкой обмазывая губы. - Семь! Упираясь кулаками и локтем в потный от ног ринг, стараясь совладать с собой и подняться хотя бы на колени. В голове трещит так, будто внутри кто-то решил устроить хор дятлов и они, вылетев из всех морщин мозга, начали дробить каждую плоскость до которой дотянутся кончиком острого клюва. Ему не слышен даже звук собственного плевка – только красная пелена, только шум тишины. Вы когда-нибудь слышали как шумит тишина? Это когда ты знаешь что вокруг происходит, видишь, вдыхаешь противный оседающий воздух – тяжелый, как будто атомы азота заменили на свинец – а у тебя в ушах бьется собственное сердце, глушит кровь. И ты ни хрена не можешь вспомнить, как это описывают в фильмах или книгах. Голос матери. Голос брата. Они что-то говорят, но из-за стука ничего не разберешь. Хочется прилечь и остаться здесь навсегда. - Восемь! По рингу кто-то ходит. Шаг отдается по толстому покрытию вибрацией. Раздражает. Из-за пота любое мановение вокруг себя отдается ледяной чувствительной волной. Тишина медленно уходит; мир звуков врывается слишком резко и неожиданно, потрясенное сознание не успевает понять, прочитать, усвоить. Ничего. Кроме громкого стука кулаком по паркету и приглушенного голоса. - Не сдавайся! Ты же Крей! - Девять! Выдох с тихим стоном никак не мог послужить ответом. Джонни действует против правил, он лезет рукой, стараясь дотронуться до окровавленного лба брата, но слабый жест останавливает его. Джон внимательно наблюдает – нет, он просто вгрызается глазами, прожигая взглядом – как Джимми собирает последнюю волю, последние силы. Он встает рывком, покачивается; перед взглядом Джеймса еще маячат все оттенки красного, но так даже лучше. Лицо противника тоже красное – от напряжения, от боли, от бессилия, от усталости, много от чего. Принимая стойку, перенося вес тела исключительно на отставленную назад ногу - Джеймс Рональд Крей готов отразить любую атаку. Потому что так хочет брат. Потому что он Крей – гордость мамы и мертвого отца. Следующий удар, полный детской упорности и взрослой решимости, заканчивает все.
- Ты молодец,- голос Джонни слегка хрипит, в его руке – полотенце, утирающее кровавые разводы. Похвала от Джона – слишком редкое явление чтобы не верить. Джимми сидит молча. Он дает делать с собой все, что пожелается. - Я просто не сдался. - Да. Молодец. Но в следующий раз не давай довести себя до такого. Ты видел его руки? Он разбил их о тебя. - Спасибо. - Вставай. Джеймс не хочет вставать. Он не хочет делать ровно ничего – апатия, смешанная с недавней вспышкой бешенства вымотали его едва ли не больше, чем какой-то поединок. Сосунок был мелким, но мощным, так сразу и не попадешь. Джимми ненавидит таких противников, поэтому вкладывает еще больше сил, теряет любое хладнокровие. Он почти переходит на инстинкты – но самосохранение делает ручкой и исчезает. Джимми всегда нападает, защита, после наполненных яростью ударов, ему не требуется. А еще у него жутко болит переносица. Джонни тихо хмыкает, набирает по телефону одну из своих пешек. Вечер накрывал английские улицы слишком быстро, и хотя под покровом ночи было удобно работать, когда Джимми в таком плачевном состоянии – плюсов от положения нет. - Сейчас машина подъедет. Джеймс очень тяжело посмотрел на Джонни, упираясь рукой в стену и заставляя свое тело принимать вертикальное положение. Почувствовав, как крепкие руки обхватывают его, помогая встать, мысли внезапно расслабиться не пришло. Закидывая руку на плечо брата, Джимми выпрямился, глядя в пол и на дрожащие – черт возьми, да что ж он весь как лист кленовый на ветру – ноги. - Ничего. Главное – не сдавайся. И ведь не сдастся.
so what can I say я решительно ничего не скажу кроме Что это вообще? Как это вообще? Зачем это вообще? х2 меня засосало опасное сосало осторожно, я не умею пользоваться фотошопом и просить что-нибудь кого-нибудь сделать, так что это хэндмэйд во всех смыслах вашей извращенной фантазии но мне и полуночному бро вроде как нравится, а если бро нравится, то мне тем более а вообще все плохо ЗАТО СО МНОЙ ВСЕ ЯСНО можно умирать
скачать трэклист01. Papa Roach – Kick In The Teeth 02. Mindless Self Indulgence – Never Wanted to Dance 03. Deadsy – Paint It Black (The Rolling Stones cover) 04. Oomph! – Ice-Coffin 05. Emigrate – Resolution 06. A Perfect Circle – Counting Bodies Like Sheep To The Rhythm Of The War Drums 07. 3OH!3 – We Are Young 08. The White Stripes – Seven Nation Army (dub mix) 09. The Pierces – Boring
Что это вообще? Как это вообще? Зачем это вообще? Ну я подумал - ночь длинная, мыслей слишком дохуя, так почему бы не. Не закрыть ворд, например.
Нихуя не понятно, нихуя не последовательно, ну и просто нихуя. Не канонично, скорее всего. Я даже не буду ничего говорить.
Девять коротких абзацев крейцеста, то ли R, то ли натянутое PG-13, аз южали ин май ворд. Джонни может в любой момент остановить чужую руку просто по своему желанию, с ничего не выражающим лицом и холодными, отторгающими глазами – и Джимми молча подчинится ему, вытерев руку о свою заботливо выглаженную матерью рубашку, развернется и выйдет из комнаты брата.
А бывают моменты, когда Джон сам тащит его к ближайшему углу, прижимая к себе, лапая и целуя так, будто ему сообщили новость о неизлечимой болезни, что он умрет тотчас же. Джеймс не сопротивляется, не отталкивает и не сторонится – принимает всю агрессию, все чувства, все укусы в кровь как приятную данность, долгожданный подарок. Джонни жесткий и жестокий одновременно. Джонни всегда открывается.
Он не специально.
Он единственный, кто говорил Джимми правду – и одним выражением лица показывал, насколько любая катастрофа должная, заслуженная на упущенных мелких деталях.
Он даже любит его, Джимми. Самой искренней любовью, самыми чистыми намерениями, всем своим эгоизмом погружая Джеймса по макушку в свою душу, после которой Джимми не скрывает алые следы на шее, дает свежим царапинам остывать, пока боль сама не угаснет в нем.
Он всегда такой, какой есть. Только перед любимым Джимми, конечно же.
Наматывая на палец недавно стриженую прядь, Джон слегка потягивает брата за волосы, расслабляясь и закрывая глаза. Тело приятно ноет, но Джон не хочет засыпать. Чувствуя ровное теплое дыхание на груди и широкую руку на шее ему проще думать о предстоящем будущем. Джимми ненавидит думать о будущем – он его не видит и не понимает; даже реальность дается ему импульсами, которые может прервать в зачатках лишь негромкий знакомый голос.
Будущее застигает их слишком внезапно. Джонни выжигает вина, но больше его тревожит дикий ор за толстой стеной. Она действительно толстая. Ор действительно громкий. Джон молчит, собираясь съесть нижнюю губу заживо.
Перед смертью он так и не успел дыхнуть горячее «не сдавайся» в ухо Джеймса.