Заявка: рассказ; объем значения не имеет. Поведайте нам о человеке, который в состояние ломки без наркотиков, пошел на на убийство. (База для задания: Наркомания/алкоголизм, Триллер, Отрицательные образы, Убийства вашими руками)
Du bist das schönste Kind von allen
Ich halt dich wie mein eigen Blut
Du bist das schönste Kind von allen
In mir ist auch das Böse gut
Die Neugier meinen Traum verlängert
Die weiße Fee sie singt und lacht
Hat gewaltsam mich geschwangert
Und trächtig quält mich durch die Nacht
Der Vater aller Spiegel
Ich halt dich wie mein eigen Blut
Du bist das schönste Kind von allen
In mir ist auch das Böse gut
Die Neugier meinen Traum verlängert
Die weiße Fee sie singt und lacht
Hat gewaltsam mich geschwangert
Und trächtig quält mich durch die Nacht
Der Vater aller Spiegel
читать дальшеПоле было настолько алым, что глаза начинали болеть. Присмотревшись, можно заметить зеленые проблески в этом красном ложе. Солнце освещало его специально так, чтоб сделать ярче, нагревало поле своим белым светом. Она могла бы поклясться: солнце и луна померкли перед этим зрелищем. Ходить по полю было страшно, но она все-таки сделала первый шаг.
Силвер убрала светлую прядь за ухо и зашелестела страницами книги, закинув ноги на спинку переднего сиденья. Ехали долго и муторно. Несмотря на то, что красный кабриолет практически несся по раскатистым дорогам Америки, а за рулем был вполне опытный водитель – во всяком случае, Силвер ему доверяла,- они ехали без остановки практически пятый час, а смотреть на равнины, стараясь встретить заправку, было неимоверно скучно. Девушка протянула руку, наткнулась на маленький пакетик, повертела его в руке перед глазами. Кинув взгляд на открытую страницу, она прочла: «Дабы привести механизмус в надлежащий вид, заднюю часть надлежит упокоить на постель мягкого матерьяла, желаемо на собранный несколько раз камуаз». Какая все-таки забористая чушь находилась в бардачке у брата. Содержимое пакетика было явно интереснее.
- Силвер. - Голос с переднего сиденья, уставший и хриплый, прозвучал на фоне движения колес по ровной поверхности слишком внезапно. Силвер выронила пакетик и он пропал, упав куда-то под кресла. Голос продолжал:
- Силвер, ты же знаешь, что лучше не злоупотреблять.
- Я в любой момент могу остановиться,- ловя строгий взгляд в зеркале заднего вида, огрызнулась девушка. Она знала значение всех таких взоров. Точнее, оно было одно-единственное: «я знаю, что такое это ваше «могу остановиться», поэтому не спорь со мной, младшая». Мортимер всегда называл Силвер «младшей», как будто у нее не было имени, и лишь в моментах особой строгости переходил на имя. Впрочем, у него была вредная привычка обращаться даже не по фамилии, а по званию или месту работы. Даже если это был старый соратник, Морти хоть раз да назовет его по профессии. Брата нельзя упрекнуть. Силвер иногда не понимала, как он еще сам помнит свое имя за «эй, драгдиллер», которое разносилось отовсюду.
Так как Мортимер – или просто Сенти-старший – разговаривать не любил, работая в основном ловкостью рук, на этом диалог закончился. Силвер надула красные губы, уставившись в окно.
Она была похожа на тончайший цветок. Хрупкие плечи, аккуратная грудь, красивая фигура. Силвер в шутку часто называли Мэрилин Монро, и это не могло каждый раз ее не порадовать. Она была низкая и даже миниатюрная, но всегда возвышенная и быстрая. Такому типажу, как она, можно приписать слово «легкая», не умеющая надавить, полностью зависящая от мужчины, Силвер Сенти представляла собой идеал женственности. Никаких изъянов в характере – она была именно такая, не волк в шкуре овечки, а эмоциональная и наивная, хранительница домашнего очага и уюта.
А он был схож со скалой. Молчаливый Мортимер, если бы он родился не в этом веке, был бы одним из самых вежливых аристократов. Ведя преступные дела по всей Америке, Морти сам всегда придерживался каких-то внутренних правил, «кодекса», прописанного собой для себя и остальных близких. Большие руки, исключительно прямой нос, длинный лоб и темные мешки под глазами. Сенти был большим трудягой, а сложности всей жизни наркоторговца выполнял на «отлично» под покровом ночи. Однако он выглядел скорее не как «грозный», а как «уставший». Силвер бы назвала его задроченным – но девушкам непристойно так говорить.
- Я совсем капельку, брат. Честное слово, я не буду злоупотреблять.
- Тебе снова плохо?
- Ага.
- Ты ведь знаешь, что так бывает как раз от злоупотребления. Нет, Силвер, нет. Во-первых, я должен довести в Иллинойс весь груз, иначе Джим будет недоволен. Во-вторых, у меня сегодня в семь вечера встреча с тамошним мафиозным боссом. Не забывай, именно он снабжает наши английские улицы кокаином. Да и потом: ты уже взрослая, я не хочу за тобой следить только потому, что ты можешь слишком увлечься.
Силвер обиженно насупилась, сложив руки у груди.
Черт с ним. Когда-нибудь он все равно пойдет по своим делам. И вот тогда…
***
Поле было поистине огромным. Обойти его за день хотя бы в длину казалось невозможным, поэтому, пройдя немного, она обернулась и увидела, что, несмотря на то, что сделала лишь несколько шагов, буквально парочку, начала поля больше не было. Его не существовало по факту, но теперь, когда она поняла, что ничего страшного нет, лишь прошла дальше, не обращая внимания.
Сенти-старший достал чемодан из багажника. Поправив плащ-тренч, он быстрым твердым шагом направился внутрь отеля. По его распоряжениям все остальные малочисленные вещи были уже в номере – как и Силвер. Заходя в 212-ую комнату, он положил чемодан на стол, открыв его и заглянув. Весь товар был на месте, и это успокаивало. Все обещало пройти именно так, как должно – он жутко не любил, когда миссия проваливалась из-за всяких глупостей, поэтому заранее проверял все. Как говорится, где тонко – там и рвется.
- Младшая, ты куда делась?
- В душе я! - донесся приглушенный голос.
- Хорошо. Я на встречу. Буду поздно. Не выходи, не общайся с незнакомцами и, пожалуйста, не напивайся.
- Ладно, ма-а-а-ам. Удачи!
Морти закрыл чемодан обратно, щелкая замочком. В его душе было непривычно спокойно, поэтому он покинул отель с чистой душой и стерильной совестью.
Силвер вышла из душа и, абсолютно оголенная, трусцой пробежала в основную комнату номера. «Не заметил»,- подумала Силвер. Две белые полоски бегло отправились в ноздрю, и от чувства превосходства собственной хитрости голова начала медленно кружиться. Красное изящное платье, туфли на высоких шпильках, черный берет, заграничный акцент – и она, шагая от бедра, пошла покорять сердца на одну ночь.
***
Каждый мак с черными крапинками был идеален. Она редко видела маки; мужчины дарили совсем другие цветы, поэтому мак скорее был воспоминанием из детства. Может быть, поэтому цветы именно ярко-алые, а не высокие и зеленые – такие, какими должны быть. С ассоциативным мышлением трудно спорить и невозможно сломать. И каждый из маков поворачивал свою головку вслед ей, выжидая.
Откачивать кого-то было не впервой. Мортимер не знал, что чувствовал больше – злость или волнение. Откачивать сестру было делом практически привычным, поскольку, несмотря на милое смазливое личико, она любила оттянуться с размахом. Размахи же предсказуемо велики.
Видит бог, именно этого он боялся. Тяжело.
Когда Силвер пришла в себя, она лежала на кровати, не хотела чувствовать что-либо и, своими ментальными детекторами и радарами чувствуя, что Морти где-то по близости, виновато смотрела в потолок. Она как-то упустила тот момент, когда брат встал позади наркотиков, а сами наркотики стали добываться любыми путями. Даже если они были прямо под носом у Сенти-старшего, ей как-то удавалось обмануть действительность, обводя Мортимера вокруг пальца. Привыкание установилось.
Теперь лицо Силвер было не таким прекрасным. Вокруг глаз появились яркие фиолетовые синяки, а само лицо контрастировало их своей загробной бледностью. После весело проведенной ночи, общее состояние тела тоже негодовало, а все силы испарились.
- Жаль, что тебя даже отправить некуда. У родителей ты тоже сможешь достать дозу, и без родителей… Может, нарко-диспансер? Как ты об этом думаешь?- Мортимер мог лицом бить кирпичи – настолько оно было суровым и серьезным. Сидя на стуле напротив девушки, он подпирал лицо рукой, а локоть руки упирался в качественно отделанную спинку. Волнение ушло. Сплошная злость.
Силвер молчала, сжав губы и стараясь не плакать. Ее голос из-за этого стал хриплым и дрожащим, но она все равно спросила:
- Как прошла встреча?
- Без пистолетов.
- Хорошо.
- Сегодня ночью мы отправляемся обратно. Одевайся, собирай вещи и мы уходим.- Мортимер встал со стула и ушел вниз, договариваться с администрацией насчет выезда и выписки. С тяжелейшим трудом Силвер поднялась на ноги, переоделась, как могла, в первую попавшуюся одежду, которая безвкусно сочеталась друг с другом, и вскоре вышла за братом, держась за любую выступающую поверхность. Выглядело это странно, но на улице ночь, половина людей в баре, вторая – спит, поэтому, даже попадая под косые взгляды, Силвер было все равно. Она дошла до машины, упала на заднее сиденье и прижала колени к себе, глядя в открытое небо. Это был практически единственный плюс любого кабриолета и никакая новомодная машина так не сможет. Рассыпанные звезды всегда были с ней в минуты боли и отчаяния.
Брат был прав. Но стал ли он хоть капельку ее слушать? И хотя Силвер внутренне знала, что скоро сорвется и все повторится, именно такое одностороннее отношение родного человека производило на нее большее впечатление.
Через некоторое время машина тронулась. Под медленный темп поездки Силвер провалилась в сон. Границу из Иллинойса в Миссури прошла успешно, ведь никто не знал о тайном отделении под креслом водителя, в котором и был спрятан весь кокаин. Тщательную проверку делать не стали в пользу того, что ночь и усталые полицейские явно не выспались. Мортимер сыграл на этом и через несколько фраз ехал дальше, получив пропуск.
***
Она легла на поле, и мягкие до этого цветы неожиданно начали колоть спину. Приподнявшись на локтях, она поняла, что ее ног не видно за цветами, и лишь сейчас это начинало слегка волновать. Ладони также погрязли под покровом маков, и с самого низа воздымалась паника.
Мортимер держал младшую в строгом контроле. В Миссури был дом, оставленный родителями, поэтому было очень удобно остановиться на некоторое время и все проконтролировать. Он возил Силвер с собой, потому что та хотела путешествий – и каждое такое путешествие заканчивалось одним и тем же. Каждый раз Морти прощал это, молодость и все дела, и лишь в последний раз он понял, какую огромную ошибку допустил. Через день без дозы сестра начинала медленно, но верно сходить с ума, а привычно хрупкое тело извивалось так, что, если еще немного подождать, Силвер начнет ходить кульбитами и на руках. Следовало бы вызвать врачей, но сестра категорически отказывалась от подобного. Единственное, что она могла сказать – это «хочу еще».
На второй день, когда Сенти снова получал от Джима – своего босса – поручения добраться до Кентукки и толкнуть товар там, Морти достался от подельников Джима весь кокаин. Выехать Мортимер хотел решительно завтра, поэтому, отужинав, занес привычный чемодан с привычным снежным порошком. Силвер на ужин не пришла.
- О, кого я вижу. Тебе стало лучше?
Силвер молчала. Кинув взгляд из-под растрепанной челки на чемодан, она подняла слабую трясущуюся руку, помогая второй. Они тряслись так, что пистолет, который был направлен на Морти на расстоянии метра, мог промахнуться.
Сам пистолет принадлежал Сенти-старшему. Когда дело шло не так, как должно было быть, он его использовал вместе со своими навыками стрельбы, хоть и редко. Морти очень четко помнил: заряжен. Он успел лишь вздохнуть и отклониться назад, когда пуля прошла в его лоб, забирая с собой жизнь и унося ее вниз. Он некрасиво и неестественно растелился на стуле. Силвер же считала, отбрасывая оружие на пол и открывая чемодан с третьего раза, что это лучшая смерть, которую только можно получить. Может, он даже не осознал, что произошло. Силвер было все равно. Она хотела дозу.
Вспоров ногтем тонкий пакет, она упала носом в проделанную дырочку, вдыхая белый порошок и не задумываясь о последствиях. Силвер так долго этого ждала, так долго терпела, а через день он бы все равно вызвал докторов или просто-напросто привязал ее к кровати по рукам и ногам. Мортимер в ее глазах казался слишком безжалостным – и, вмазывая кокаин в зубы, проводя по ним языком, она думала, что брат получил то, что вполне заслужил. Безумие овладело девушкой, а когда одному из пакетов подходил конец, она уже упала наземь и не дышала.
Поле засасывало. Сопротивляться не было причин и возможностей, поэтому она закрыла глаза и откинула голову, чувствуя, как даже сквозь веки пробиваются колючие стебли маков. Когда она пришла сюда все было совсем по-другому. Вскоре на том месте, где она лежала, вырос хрупкий аленький цветочек, и вместо черных точек он был в белоснежно-белых линиях.