Что это вообще? Как это вообще? Зачем это вообще?
Ну я подумал - ночь длинная, мыслей слишком дохуя, так почему бы не. Не закрыть ворд, например.
Нихуя не понятно, нихуя не последовательно, ну и просто нихуя. Не канонично, скорее всего.
Я даже не буду ничего говорить.
Девять коротких абзацев крейцеста, то ли R, то ли натянутое PG-13, аз южали ин май ворд. Джонни может в любой момент остановить чужую руку просто по своему желанию, с ничего не выражающим лицом и холодными, отторгающими глазами – и Джимми молча подчинится ему, вытерев руку о свою заботливо выглаженную матерью рубашку, развернется и выйдет из комнаты брата.
А бывают моменты, когда Джон сам тащит его к ближайшему углу, прижимая к себе, лапая и целуя так, будто ему сообщили новость о неизлечимой болезни, что он умрет тотчас же. Джеймс не сопротивляется, не отталкивает и не сторонится – принимает всю агрессию, все чувства, все укусы в кровь как приятную данность, долгожданный подарок. Джонни жесткий и жестокий одновременно. Джонни всегда открывается.
Он не специально.
Он единственный, кто говорил Джимми правду – и одним выражением лица показывал, насколько любая катастрофа должная, заслуженная на упущенных мелких деталях.
Он даже любит его, Джимми. Самой искренней любовью, самыми чистыми намерениями, всем своим эгоизмом погружая Джеймса по макушку в свою душу, после которой Джимми не скрывает алые следы
на шее, дает свежим царапинам остывать, пока боль сама не угаснет в нем.
Он всегда такой, какой есть. Только перед любимым Джимми, конечно же.
Наматывая на палец недавно стриженую прядь, Джон слегка потягивает брата за волосы, расслабляясь и закрывая глаза. Тело приятно ноет, но Джон не хочет засыпать. Чувствуя ровное теплое дыхание на груди и широкую руку на шее ему проще думать о предстоящем будущем. Джимми ненавидит думать о будущем – он его не видит и не понимает; даже реальность дается ему импульсами, которые может прервать в зачатках лишь негромкий знакомый голос.
Будущее застигает их слишком внезапно. Джонни выжигает вина, но больше его тревожит дикий ор за толстой стеной. Она действительно толстая. Ор действительно громкий. Джон молчит, собираясь съесть нижнюю губу заживо.
Перед смертью он так и не успел дыхнуть горячее «не сдавайся» в ухо Джеймса.